Другой оттенок имеет одновременное чувство к Асе.
Художественный мир "Жизни Арсеньева" невозможно полностью объяснить и понять исходя исключительно из текста. Первое самостоятельное чувство испытанное в соприкосновении с Миром любви сродни "сладкой болезни". О храбрости больше всего говорят трусы, а про благородство — прохвосты. В этом механическом изучении английского языка - вся механичность жизни Арсеньева в это время, все безумие ситуации. Именно поэтому многие элементы Художественного мира "Жизни Арсеньева" могут быть верно поняты и определенны только в соотнесении их с "Освобождением Толстого". Герой рассказа даже начинает отсчет своего сознательного бытия от того момента как осознал свое отражение в зеркале. Но это поглощение Инстинкта Душой параллельно поглощению Мира смерти Миром жизни (сцена отпевания в церкви).