Какое многолюдство, какое грузное великолепие залитого сверху донизу золотом иконостаса, золотых риз притча, пылающих свечей. Мы видим, что душа как бы вернулась к своему первоначальному состоянию. Но все же строг Алексей Николаевич Варламов к Алексею Николаевичу Толстому, ой, строг… Страницы, которые он отводит разбору произведений Толстого, напоминают школьный учебник литературы и хрестоматию вместе взятые. Явное обозначение противостояния подготавливает к тому, что противостояние это должно разрешиться, и разрешиться именно в третий день. Обычно Варламов приводит сразу несколько, часто взаимоисключающих свидетельств очевидцев и участников пословицы и поговорки про травы (а замешаны в скандалах бывали многие знаменитости), из чего становится ясно: истории эти дошли до нас в весьма мифологизированном виде. Может ли талант зависеть от того, какую фамилию носит его обладатель? Рискну предположить, что в литературе этот писатель остался бы с любой фамилией — Толстой или Бостром, или даже Тургенев (по матери). Если наше предположение верно, становится возможным следующее логическое построение.

И жук поднимается в воздух, гудя уже с удовольствием, с облегчением и навсегда пословицы и поговорки про травы покидает меня, теряется в небе, обогащая меня новым чувством: оставляя во мне грусть разлуки. Символическое значение острога практически полностью подтверждается на всех уровнях. Получается, что в Художественном мире "Жизни Арсеньева" Мир творчества принимается от Мира любви, также как и Мир любви принимается от Мира смерти. И в самом начале третьей книги мы действительно находим такой центр.

Зато на перекрестках стояли навытяжку свирепые бульдоги-полицейские в треугольных шляпах и в колючих ошейниках. Первое, что обращает на себя внимание - стихотворение озаглавлено точной датой - явление исключительное в поэзии Бунина. А так как движение человека вследствие его жизни есть лишь исполнение воли его Создателя, то и происходит в жизни только то, что допущено этой Волей, то есть только то, что должно происходить. Я и до Сеньки знал и в известной мере чувствовал ее. На доличностном этапе своего бытия восприятие мира Арсеньевым таково, что его вполне можно спутать с языческим, что и отмечает Ильин.

Отвечать за беспредел прийдется госчиновникам. В Мире интеллектуальном Арсеньев находит и то, что особенно созвучно его душе - литературу. Содержание Художественного мира эпохи младенчества передано верно - это именно чувственный опыт при восприятии внешнего мира. В то время, как относительно самого Автора его собственное творчество всегда абсолютно объективно. Вообще в Художественном мире "Жизни Арсеньева" бытие не является герою как данность, постижение жизни требует от него усилий, усилий мучительных до той поры пока душа не будет готова к преодолению очередного порога.